МАТЕРИ-УБИЙЦЫ И ДЕТИ НА ЦЕПИ.
(ОГОНЕК, 25 сентября -1 октября, 2006 г., Автор - Андрей Архангельский)
Ирина МИРОНОВА известный клипмейкер, год назад стала генпродюсером канала МУЗ-ТВ, на прошлой неделе покинула пост: «Наше телевидение до сих пор не может понять логики зрителя. А логики, ни какой нет»
- Зачем вы вообще пошли на Музтв? Карьерная ступень?
- Упаси меня бог. Я никогда не работала ни на одном канале, к счастью. Я пошла, во-первых, потому, что меня очень долго уговаривали – как никогда еще, а во-вторых, потому, что руководство согласилось на ряд моих условий. Чиновником мне быть не хотелось: не буду руководить – буду производить, сказала я. Давайте сделаю вам новое оформление, концепцию, поправлю передачи, которые уже существуют, - все требовало генерального ремонта.
- Но ведь вам хотелось что-то изменить и на уровне самой концепции, идеи молодежного канала – я правильно понимаю?
- Мне изменить ничего не хотелось. Я уже знала, что телевидение – это машина, не поддающаяся воздействию одного, даже очень сильного человека. И если ты идешь к этой машине с открытым сердцем, то тебя будут очень сильно давить даже те люди, которые тебя сюда звали. Так уж там все устроено. Я не тешила себя иллюзиями – мне просто хотелось сделать как можно больше красивого. И то, понимая, что это временно. Ведь на ТВ творческие идеи живут сами по себе, они как бантики – могут быть, могут не быть. А сам телебизнес никак не зависит от качества картинки: он основывается исключительно на математических расчетах, на сводках, которые ежедневно приносят гонцы из Gallup, - и вся политика всех каналов в России строится исключительно на этих сводках. В расчет не берется качество передач - в расчет берутся только цифры…
- Разве за границей все не точно так же?
- Главное отличие – в том, что западное телевидение имеет очень узкую специализацию. Это дает возможность оттачивать, шлифовать что-то свое. Все – новости, музыка, фильмы – очень четко заточено на ту или иную прослойку, класс, страту. Канал занимается только информацией или только музыкой. И соседние каналы в этом смысле тебе не конкуренты. На нашем телевидении идет борьба всех со всеми. Сегодня, например, Первый канал делает «Фабрику звезд» - тогда как этот формат исключительно музыкального канала! Игроки на телевизионном рынке заняты тем, как навредить друг другу. Так что я впервые в жизни попала на войну – жесткую, настоящую, с комбинациями: как отобрать кусок территории, который тебе не принадлежит, но если у тебя есть хоть какой-то шанс это тяпнуть, ты должен тяпнуть. Точно так же строилась политика и нашего канала. Я предлагала отыскать, наконец, свой коридор, свою нишу, но кроме объективных доводов существует реальность. Все каналы вынуждены воевать друг с другом, потому что договориться не могут никак. А отдельно взятая «кнопка» не может стать цивилизованной – тут же объедят, обгрызут остальные каналы, и ты останешься голеньким.
- То есть, нет матрицы, нет понимания философии телевидения, его природы: для чего, для кого мы?
- На мой взгляд, этой матрицы никогда и не было. Наши теленачальники постоянно ссылаются на западное ТВ, но действуют во многом по калькам советского. Каждый наш телеканал стремиться стать первой кнопкой – аналогом первой кнопки советского ТВ, чтобы стать первым в рейтинговом подсчете, чтобы его смотрело физически больше людей. Средства достижения любые: ты можешь показывать в прам-тайм плохо, наскоро сделанные фильмы про матерей- убийц и детей, сидящих на цепи, в подвалах – потому что рейтинг этих передач зашкаливает и лучше ничего не придумаешь. И какой бы ты эстет ни был – даже если ты Константин Львович Эрнст,- ты закрываешь на это глаза и понимаешь: дети с цепями победили. И ты повторяешь их еще раз пять в неделю. Ведь даже у дорогущего сериала про Есенина рейтинг хуже, чем матерей –алкоголичек.
- Получается замкнутый круг. Телевидение пытается удовлетворить любые вкусы зрителей, а зритель, привыкнув, требует от телевидения все больше безвкусицы.
- Причина этого абсурда, на мой взгляд, в том, что удовлетворить вкусы невозможно, поскольку никакого вкуса у зрителя нет. То ест этот вкус ни хорош, и ни плох, ни низок и ни высок – его просто нет. Нет внятно артикулируемых зрительских запросов, есть только простые инстинкты, которые и удовлетворяются сценами насилия и новостями о катастрофах. Потому-то теленачальники, хотя и опираются на рейтинг, но ЛОГИКУ зрителя понять не могут! Эти скачки и снижение зрительского интереса – я тоже эти цифры изучала, естественно, - в них совершенно нет никакой логики, хотя все боятся в этом признаться. Никто на самом деле не может объяснить, почему смотрят это, а не то и почему интерес к чему – либо внезапно падает. Я как-то подумала, что русский телезритель- человек бесконечно капризный, ненадежный. У нашего зрителя нет четких пристрастий, представлений о том, чего он хочет вообще, в принципе, по жизни.
- Вы говорите, что этот зритель не знает, чего хочет. Но ведь есть уже 20-30 – летние - они-то, кажется, как раз очень хорошо знают, чего хотят! Можно ли говорить о появлении принципиально новой категории зрителей, на которую, кстати, ориентирован и канал Музтв?
- К сожалению, новое поколение не смотрит телевизор. Им некогда, они работают! ТВ-рейтинг основывается на данных 300 московских телевизоров, которые оснащены спецустройствами. И семьи, которых стоят счетчики, - это самые маргинальные слои населения. Это люди, которые вообще не имеют никаких пристрастий и интересов. Поэтому их выбор абсолютно хаотичен и случаен. Однако почему-то на этих цифрах основывается политика всех телеканалов! Только представьте – от случайного щелканья пультом, от поведения 300-400 маргиналов зависит телевизионная, культурная, рекламная политика огромной страны. Но наше ТВ, похоже, и рассчитано на аудиторию, которую эти 300 семей представляют,- телевидение не интересуют другие люди.
- На них рассчитаны только информационные программы и вообще все, что идет после ноля часов…
- К сожалению, и это рассчитано на маргиналов. Потому что набор новостей абсолютно одинаков на всех каналах: сначала ты должен рассказать о президенте, правительстве, следом – очень подробно и долго, условно говоря, о Мадонне. Потом выдох – и что-нибудь из мировой жизни. Потом обязательно нужно кого-то «убить», или катастрофа, или жесткий иракский репортаж. То есть наши «новости» - это не информация, а такой шампур с точно вычисленными позициями…
- То есть та же попса?
- Абсолютная попса по манере своего устройства, по способу завоевания любопытства, по методу удовлетворения голодного желания узнать какую-то гадость. У нас нет канала, который был бы способен давать информацию 24 часа в сутки, как CNN. Наши новостники вынуждены давать информацию в виде спектакля, который бы затянул любого зрителя, которому вообще-то плевать на происходящее в мире.
- Но ведь наше развлекательное ТВ далеко шагнуло по сравнению с советским. И там есть уже, кажется, и ваша любимая специализация – те же музыкальные каналы, формат…
- Хотя все только и говорят – формат, формат, открою вам тайну: сами телевизионщики затрудняются сформулировать, в чем этот формат состоит. И так будет до той поры, пока каналы не станут платными. Только тогда произойдет именно форматирование, четкое деление аудитории – условно на 30, 69 и 1 процент: 1 процент будут смотреть только новости , 30 процентов – новости и порнографию,69 процентов – сплетни про звезд и реалити-шоу. А пока суть нашего ТВ – несмотря на изменения стилистические – остается та же: мы меняем части, но не механизм. У нас по прежнему, образно говоря, золотой трактор: хотя и вкладываются немалые деньги в фильмы, сериалы, хотя качество выросло, все равно остается винегрет на всех каналах. Который не дает возможности качественно насытить информацией тех, кто хочет все знать, досыта накормить тех, кто нуждается в хорошей музыке, и запереть в отдельной комнате тех, кто жить не может без реалити.
- Телевизор отражает состояние общества, которое точно так же не знает, чего хочет. Это, кстати, прямо противоречит главному принципу капитализма, согласно которому человек как раз должен ХОТЕТЬ – еще больше, еще лучше…
- Боюсь, Россия слишком отдельная нация, с очень специфическими, давно сложившимися желаниями…Это какая-то нация НЕЖЕЛАНИЯ. Мы всегда ищем причину НЕ ХОТЕТЬ. Не делать, не любить. У нас не бывает хорошо, чтобы мы не чувствовали, что нам плохо. Но это психологическая, допустим, наша особенность. А, кроме того, на тоже телевидение нет даже простых материальных стимулов, которые заставляли бы человека хотеть делать свою работу лучше. Например, мастерство телеоператора никак не сказывается на его заработке. Ему не будут платить больше за то, что картинка стала красивее. Канал-то от красоты больше не зарабатывает.