Интервью "Караван историй"
2007

ИРИНА МИРОНОВА: "Замуж за Агутина я не хотела, да меня никто и не звал"

(КАРАВАН ИСТОРИЙ, автор - Elena Mikhailina, 2007г.)

Приближался очередной день рождения Примадонны. Мы сидели с ней в ресторане "Ваниль" и обсуждали мою идею юбилейного фильма. Вдруг Алла сощурила глаза и с улыбкой выдала: "Миронова, а ведь у тебя было трудное детство".

Мне кажется, что легкое детство не предполагает развития в человеке стремления к сверхусилиям. Из спокойного, стабильного детства и уходить то, наверное, не хочется. Нет острого желания преодолеть обстоятельства. Я всю жизнь строила для себя сказку. Но не про Барби - девочку, которая хотела надеть красивое платьице и накрасить губки. Просто стремилась жить, так как хотелось. В детстве-то у меня не было возможности выбирать...
В пять лет меня отдали в спортивную школу, хотя я всегда мечтала о музыкальной. Помню, как в зале собрали малышей и всех мерили портновским "сантиметром". В гимнастику ведь требуются дети определенных пропорций. Я все спрашивала у мамы: "Нам будут шить новогодние костюмы?"
Конкурс был огромным, но к моему огромному детскому ужасу, меня приняли. И жизнь превратилась в ад. Каждый день сначала после садика, потом после школы я шла на гимнастику. И так десять лег подряд!
Выглядела я весьма специфично: плечи широкие, груди нет, попа размером с кулачок и шикарные накачанные ноги. Хотя не знаю, украшают ли девушку такие ноги... Спортивная гимнастика в принципе предполагает ежедневное получение синяков. И я с ними сроднилась. Ссадины, синяки, ушибы, мозоли от брусьев на руках мне, конечно, не нравились, но я считала их нормальным явлением, поскольку не знала, что есть другая жизнь, без изнуряющего бега и ободранных ног.
В школе на переменах я с удовольствием крутила сальто. В форме, передничке переворачивалась в воздухе и приземлялась почти всегда удачно на ноги. Одноклассники наблюдали за мной, открыв рты. От гимнастики меня избавил случай. Несчастный. Одна девочка делала на брусьях упражнение "перелет Ткачева". И разбила голову о брусья пополам. А мы это видели.
Когда гимнастика так неожиданно закончилась, я потерялась - как теперь жить, что делать? Сначала были танцы, потом - местный театр, где я пела и танцевала. Еще несколько раз в неделю посещала вечернюю физико-математическую школу. Кроме физических перегрузок, меня всегда тянуло к технике, к компьютерам.
Я шла в любом направлении, которое подворачивалось. Мир будто открывался заново.

- Вы снимали клипы многим звездам шоу-бизнеса, а как работалось с актрисой из большого кино - с Людмилой Гурченко?

Первый этап нашего знакомства нельзя назвать приятным. Я в то время снимала много клипов на популярные песни. Но Людмила Марковна этим не интересовалась, и моя фамилия ей ни о чем не говорила. Меня пригласили продюсеры ее дуэта с Борисом Моисеевым. Я понимала, что нужно произвести на нее впечатление. Актриса должна увидеть во мне режиссера. А как быстро продемонстрировать свои способности человеку, который меня и знать не хочет? Мы встретились в ресторане "Пушкинъ", шикарном месте, за длинным и не менее шикарным столом. Вечер получался нескладным. Мы сидели и по-дурацки пялились друг на друга. К тому же я так вырядилась... Конечно, понимала, какое впечатление на Гурченко могут произвести мои рваные джинсы и пиджачок со значками "Я люблю Лондон и Брюса Ли". Людмиле Марковне не понравилось, как я оделась. О чем она мне сразу и сообщила: «Ну и что вы там снимаете?» Я не стала позировать и говорить комплименты. Просто сказала: "Снимаю музыкальные клипы. Вы про клипы ничего не знаете? Зря, это очень красивое искусство".
Так слово за слово мы втянулись в разговор. Переломный момент наступил, когда я с ходу предложила ей на выбор сразу несколько историй для клипа. Такие сюжетные зарисовки, которые показали бы ее как актрису. Людмила Марковна оживилась. Повернулась ко мне вместе со стулом. Один из предложенных мной вариантов был про изнасилование. «Людмила Марковна, - предложила я, - вы так выглядите, что у вас вполне могут быть молодые любовники. Вернее, парни, которые мечтают стать вашими любовниками. Значит, с их стороны - это нечестная история. А с вашей - болезненная, аномальная страсть. В коротком клипе за пределы трех минут не выйти, следовательно, после вашего "нет" партнер решится на резкое действие, и это будет изнасилование».
Я ей рассказывала, как она сама подводит молодого героя к такому решению и как это можно эффектно снять. Гурченко сюжет понравился. «Мне предлагали подобное в каком-то фильме, и я почти согласилась».
В пылу обсуждений мы совершенно забыли про Бориса Моисеева. Он растерянно слушал историю про сексуальное насилие, а потом спросил: «Девочки, девочки, стоп!.. А что буду делать я?»
Конечно, никакого изнасилования мы не снимали. Это история не для клипа. Я ее придумала только для того, чтобы расположить к себе Гурченко.
На площадке Людмила Марковна была безропотным созданием. И совершенно мастерски, уже своими актерскими методами выполняла мои указания. Каждый занимался своим делом. Я командовала парадом, а она, как всегда, блистала. Когда клип вышел, она мне позвонила. Сильно за полночь. Долго говорила про наш клип, и чем дольше она говорила, тем радостнее я себя чувствовала.

- А вы отказываете кому-то из звезд?

На меня как-то сразу и неожиданно свалился интерес популярных исполнителей. Я сняла один удачный клип, потом другой, и случился ажиотаж. Но я вообще-то не ощущаю себя уместной в популярной музыке, я больше из андеграунда. Училась на непопулярном кино. К моменту ажиотажа мне казалось, что, и клипы я делаю андеграундные, мрачные. Мы сняли ролик Децлу, потом Земфире на песню "Трафик". А потом неожиданно позвонил Олег Газманов. «Почему я?»- спрашиваю. «Послушайте музыку, - сказал Олег. - Может, вам что-то придет в голову».
Послушала. И поняла, что не смогу ничего на это снять. Я извинилась. Я действительно искренне не понимала, что могу сделать с такими... популярными песнями. Это сейчас уже сфера обслуживания превратилась в бизнес - я могу снять все, что угодно, на любую музыку и не халтурю.

- Алла - тоже представитель популярной музыки...

Алла Борисовна Пугачева позвонила сама и предложила снять клип к ее дуэту с Максимом Галкиным на песню "Будь или не будь". Я пообещала попробовать. Сама не знала, как это получится, но Алла Борисовна согласилась рискнуть. И мы приступили. Раз клип нестандартный, значит, и она должна быть "не такой", как всегда. Я придумала черный парик в японском стиле и уговорила ее на гангстерскую историю из жизни большого бизнеса и больших отношений. Встречаются за столом переговоров влюбленные друг в друга главы враждующих группировок... и так далее. Но когда дело дошло до черного парика, началось страшное. Сначала Пугачева промолчала. Но когда надела черное каре в японском стиле, посмотрела в зеркало и сразу же начала стаскивать парик, я подумала - все, конец фильма. Надо что-то делать. Но что? Не натягивать же силой на нее парик? Хотя теоретически я могу обходиться со своими актерами жестко...
»Черный - похоронный!» - сказала Алла Борисовна, и я заметила, как потяжелел ее взгляд.
Я попросила всех выйти. Чего ей только не говорила! Рассказывала о японском кино, восточной философии. Подействовало. Пугачева тяжело вздохнула, и сама напялила ненавистный парик: «Ладно, Миронова, если уверена - делай, что хочешь!»
Впрочем, счастье мое длилось недолго. На второй съемочный день Алла Борисовна появилась в своем любимом рыжем растрепанном парике и невозмутимо заявила: «Миронова, давай так вчера я тебя слушалась, сегодня ты слушаешься меня. Придумай что-нибудь с рыжими волосами и твоими японскими штучками-дрючками! Давай я буду хитрая японская лиса, которая захотела заморочить всем голову и пришла на встречу в черном парике. А потом ускользнула куда-нибудь... в туалет, что ли, сняла парик и оказалась совсем не страшная, а такая вся красивая и рыжая.»
У меня руки опустились. Можно было, конечно, закатить скандал на площадке, но это вряд ли пошло бы на пользу делу. Я взяла ее измором - заперла в лимузине. Алла Борисовна оказалась в крайне некомфортных условиях в прямом смысле слова. В лимузине был расставлен свет, штативы, отражатели, а тут еще и я залезла - даже дышать тяжело. Я оперлась на ее коленки, чтобы физически "захватить в плен". И говорила, говорила... Пугачева начала задыхаться: «Ну, все, Миронова, все. Что ты от меня хочешь?» Я завела разговор про победы, шаг вперед, Японию - то есть о цвете волос. «Ладно, давай черный», - согласилась Алла.
Тут я уже сама нацепила ей черный парик, она только попросила маникюрные ножницы и аккуратно подрезала челку.

- После истории с париком с фильмом из шести клипов, наверное, были проблемы?

Ни малейших. Главное - в честном бою завоевать доверие, его хватает надолго. Когда мы снимали фильм "Сказки про любовь", Алла Борисовна даже к монитору ни разу не подошла. 14 апреля мы привезли ей фильм, эфир которого был запланирован на 15 апреля, в ее день рождения. И Алла Борисовна только накануне эфира впервые увидела то, что мы снимали на протяжении шести месяцев. Она плакала и смеялась, смеялась и плакала...

- Говорят, вы теперь подруги. Она вас, наверное, Ирочкой называет?

Мироновой с огромным акцентом на "р", получается как раскаты грома: "Ми-р-р-ронова". Когда мы встретились впервые, я была в своем репертуаре: в джинсах с вытянутыми коленками, в растянутом свитере и с длинными светлыми, почему-то вечно нечесаными волосами. Пугачева разглядывала меня издалека все время, пока я к ней подходила. Я приблизилась к столику и не успела представиться, как она сказала: "А, вот ты какая, Ми-рр-ронова. Такая же лохматая, как и была".
Когда мы сдружились, Алла Борисовна придумала мне новое отчество. «Миронова, а какое у тебя отчество?» «Ильинична,» - говорю. «Ясно. Я тебя буду называть Феллинишна».

Так я стала Ириной Феллинишной. От Федерико Феллини. Она считает, что я делаю абстракционистские клипы.

- А вы ее, видимо, называете, Аллочкой?

Никогда. Мы же не подружки. У меня вообще подружек нет. Я подружничать не умею. Просто есть в моей жизни люди, с которыми хочется быть, просто говорить ни о чем или о чем-то самом главном. Пугачева, она такая, с ней хочется быть.


- Ми-р-ронова, приезжай ко мне - скучно.
- Алла Борисовна, не могу, у меня сейчас совещание.
- Эх ты, предательница!
- Но ведь важное совещание.
- Ладно-ладно...

Я кладу трубку, говорю:

- Извините, друзья, совещание закончено - и еду в Истру. С Пугачевой хорошо наварить какой-нибудь картошки и болтать, болтать...

- Подарки дарит?

Не то слово. Я, наверное, ни разу не уехала от нее без сумки с подарками. Насует в сумку одежды всякой... «Алла Борисовна, ну что вы... Не надо». «Молчи. Бери. Тебе идет. Ты модная».
Однажды мы встретись в "Балчуге". Пугачева только вернулась из турне по Америке.
»Я привезла тебе подарок,» - и вытаскивает нечто тяжелое, еле поднимает, будто в сумке кирпичи. Оказалось, это шесть подставок под горячее из чистого... камня. Тяжелющие. «Это вы из Америки привезли?» «Из Америки.» «Как же я это все потащу? Мне же еще целый день по Москве перемещаться...» «Миронова, ну как тебе не стыдно!? Я их из-за океана перла, а ей, видите ли, тяжело. Бери! У тебя хай-тек дома, камни везде, я же видела. Тебе подойдет.»
Она вообще очень внимательна к мелочам.
- Алла Борисовна, давайте кино снимать, - предлагаю как-то.
- Брось. Кого я там сыграю? Все уже отыграно. Все осталось в прошлом.
- Да ладно, - говорю. - Что вы там играли? У вас все осталось в будущем.
Ей очень понравилась эта фраза: "Все осталось в будущем".
Сейчас мы встречаемся гораздо реже. Хотя она может позвонить в любой момент. И я тоже. Считаю, что вовсе не стоит "обязательно поддерживать" что-то. Если надумаем что-то снять, то вступим в схватку, и все закрутится снова.

- Как вы познакомились с Агутиным?

- Бывший продюсер Леонида Агутина Олег Некрасов предложил мне поучаствовать в раскрутке бренда "Агутин". Конечно, я согласилась, потому что очень симпатизировала этому "босоногому парню". С того дня мы болтались везде вместе, трепались обо всем. С ним необыкновенно легко говорить на любые темы. Иногда болтали сутками. А когда уже не ворочался язык, выходили на балкон, смотрели на Битцевский парк и курили "Мальборо". Трепотня сутками приводит к открытости и, как следствие, к откровенности. Таких откровенных разговоров я больше не вела никогда и ни с кем. Потому что, как узнала позже, это опасно для отношений.

- То есть какое-то время вы дружили?

Я не верю в дружбу мужчины и женщины. Почему-то со мной всегда так - дистанция между дружбой и сексом оказывается короткой.
Роман наш, нет, не наш роман, а мое болезненное состояние, очень затянулось. Это были неправильные отношения. Я не была готова к ним. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы он был обычным, никому не известным парнем. Я растерялась во всех смыслах этого слова. Поэтому для меня та история оказалась очень болезненной. Чувствовала себя не в своей тарелке. В этих отношениях мне все было непонятно и больно. Я будто все время присутствовала на какой-то лабораторной работе, на собственном опыте над собой же. Хотя, возможно, во многом виновата моя привычка все усложнять. А Леня привык относиться ко всему гораздо проще, чем оно того заслуживает. Эта несовместимость и причиняла мне боль.
Для меня наши отношения превратились в спринтерскую дистанцию с пунктами - любовь, секс, отношения с мужчиной вообще. И бег этот был мне не на пользу.
Для женщины любовь - не просто любовь. Для нас это все, все вообще, весь мир. И мой мир на тот момент был мучительным и сложным. Леня не мог предложить мне обычных отношений, а я пыталась непонятно зачем сделать все еще неподъемнее. Поэтому и получилось не по-человечески. Это я сейчас уже понимаю. А тогда было просто больно и обидно.

- Какие-то правила его игры, шоу-бизнеса надо было принимать?

Правило на самом деле было только одно - я не могла ничего контролировать. А мне обязательно нужно быть соучастницей процесса, а не ведомой.
Разумеется, как все звезды, Леня вел свободный образ жизни. Этот образ жизни заключался в свободных отношениях с женщинами и полном отсутствии каких-либо обязательств. И я понимала, что должна придумать во всем этом какую-то роль для себя. Та, что предлагалась, мне не нравилась.

- А вам была нужна сказка целиком?

Да непонятно, что мне нужно было от той любовной истории! Замуж за Агутина я не хотела, да меня никто и не звал. Но даже если и позвал бы... Даже тогда я согласилась бы только на главную роль. Прекрасно понимала, что это будет за жизнь, и она меня не устраивала.
Мне от Лени было нужно разве что уважение и простое человеческое понимание. В силу возраста я искала какую-то неземную любовь, которой не бывает, но о которой упорно продолжала мечтать, совершенно не представляя, как это может выглядеть. Только теперь осознаю, что из-за непонимания цели этих отношений ничего, кроме боли, не добилась.
Тыкалась, как слепой котенок в темноте, получала по голове, мяукала, плакала и ползла в другой темный угол. Вместо того чтобы сказать: "Все мужики - сволочи. Делайте что хотите, а я в этом не участвую", продолжала мучительные эксперименты. В общем-то, у нас были отношения, но в Лениной квартире ежедневно я видела самых разных девиц. Барышни утром, барышни вечером... А я все равно тупо заходила к нему, мучая себя. Наблюдала, как "его девушка" пытается изобразить из себя "утреннюю хозяйку", а потом давилась чаем, приготовленным девицей. Поначалу Леня смущался таких ситуаций (по крайней мере, так казалось), потом это превратилось в затяжную хроническую реальность. Ему, наверное, даже нравилась я такая - спокойно переживающая многочисленных его девиц.

- Каким же был финал ваших отношений?

На каком-то этапе, видимо, я уже физически не могла их выдерживать. И приняла решение поставить точку в этой истории. Чтобы избавиться от ощущения необходимости в Лене, убежала за границу. Буквально с первым попавшимся мужчиной. Хотела поменять среду обитания. Кстати, это не единственный раз, когда я прибегла к кардинальной "ампутации".
У меня было много разных эпизодов в жизни, и Леня - всего лишь один из них. У каждого моего мужчины была некая острая особенность. И всякий раз около этих людей меня удерживало желание узнать обо всем на свете как можно больше. И потом... Не уйти - всегда сложнее. Следуя установке выбирать самое трудное, я часто останавливала свой выбор на совершенно неподходящих мужчинах.
Однажды встречалась с молодым человеком - добрым, умным, замечательным. Его особенностью был рост - два метра двадцать сантиметров. Он был не просто высокий, а огромный, большой человек. Учитывая мой рост в сто шестьдесят сантиметров, мы смотрелись весьма нетипично. Меня это обстоятельство очень радовало. На нас косо посматривали, что провоцировало меня на чистый оппортунизм обществу - с какой стати мы не можем быть вместе из-за того, что парень не просто высок, а огромен? И тот человек, с которым я уехала в Германию, чтобы наверняка изжить Леню из своей жизни, был выбран по тому же принципу "неподходящего". Я предпочла самое неподходящее, что вообще могло быть. С ним я училась толерантности. Что сказать? Эффект налицо. Теперь я могу общаться с кем угодно - вне зависимости от национальности, внешних данных, умственных способностей. Я с одинаковым энтузиазмом снимаю клипы любому заказчику, даже если не считаю этого человека, честно говоря, приятным.

- Ваш роман с Агутиным, наверное, самая грустная история?

Вовсе нет. Самой грустной была другая история. Самая первая. Это была школьная любовь, которая чуть не переросла в замужество. Я приехала к нему в Петербург, который тогда назывался Ленинградом, с чемоданчиком, чтобы остаться там жить и выйти замуж. Мы несколько лет об этом мечтали и ждали только момента своего совершеннолетия. И вот, на третий день моего пребывания в Петербурге, мы зашли в кафе, чтобы отметить счастливый финал наших надежд. И, как в плохом голливудском кино, мой парень, запинаясь и заикаясь, признался, что не готов к браку. Для меня, конечно, это было совершенно непостижимо. Как это: человек думает одно, а делает совершенно другое? С таким мне еще сталкиваться не приходилось. Я побрела из этого кафе прочь - как в тумане, двинулась куда глаза глядят. Глаза глядели на Московский вокзал. Мой несостоявшийся жених шел рядом, что-то объяснял, но я ничего не воспринимала. Мой мир рухнул. С тем же чемоданчиком села в поезд. Отупевшим взглядом смотрела в окно. На перроне стоял он и страшно переживал. Он не хотел меня обидеть, просто принял единственное возможное для себя решение. Поэтому пытался через стекло вагонного окна шутить, что-то рассказывал - то есть подбадривал меня. По классическому закону подлости поезд никак не мог тронуться с места. Гудел, дергался, проезжал метр и останавливался. Жених снова подходил к моему окну и что-то говорил. Так продолжалось полчаса. Этот поезд просто рвал меня на части, тащил больным местом по железным рельсам. Я плакала: "Ну, сколько можно издеваться над человеком?"
Ту боль, которую причинял мне этот злосчастный неуезжающий состав, я потом вызывала в себе сознательно, задерживаясь в тех ситуациях и состояниях, которые вызывали острые переживания.

- Как вы познакомились с будущим мужем, юмористом Грушевским?

Мы встретились на теплоходе. Знакомство не удалось, потому что он мне очень не понравился. В следующий раз встретились ровно через год. Я с удивлением увидела совершенно другого человека. Серьезного, немного грустного. Мне нравятся грустные люди. Мы отправились во Францию, и от нас ничего не зависело. Все происходило само собой. Мы приклеились друг к другу. Я поняла, что в нем есть то, чего раньше я не встречала ни в одном мужчине. Он оказался абсолютной моей противоположностью, да и сейчас мы совершенно разные. Мы как будто сделаны из разного теста. Через два месяца мы поженились.

История нашего знакомства проста. Чего нельзя сказать о совместной жизни. Ведь режиссером этого кино целиком и полностью выступаю я. Поначалу Миша подобного не понимал и злился. Потом осмыслил и начал сопротивляться. Сейчас мы с мужем как два параллельных рельса, которые никогда не пересекаются, но по которым можно весело и быстро прокатиться.
Я, пройдя самые разные сюжеты, получила подарок. Миша идеально подходит на роль актера в фильме моей жизни и воспринимает меня как своего собственного режиссера. А ведь он не робкий человек, не маленький мальчик. Он абсолютный мужчина. Но позволяет мне делать то, что я хочу, только потому, что чувствует себя более сильным.

Я же говорю, что мы с самого начала живем по моему сценарию. Сначала расписались в Грибоедовском загсе. А потом в свадебных нарядах отправились в Вену. Я не хотела снимать бальное платье - оно поддерживало принцессный настрой. В общей сложности я это платье не снимала с 17 октября по 7 ноября. Мой свадебный наряд состоял из старинного голландского кружева, корсета молочного цвета и белоснежного передника. И еще длиннющего шлейфа. По правде сказать, я во всей этой красоте едва смогла протиснуться в самолет. Но пассажиры нам обрадовались и с удовольствием включились в игру "Их свадьба".
По Вене мы гуляли четыре дня. Ходили в оперу, катались в карете, бродили по дворцам. И только через несколько дней в Москве устроили для друзей праздник в ресторане "Гранд-Опера".

- На вашей свадьбе собрались абсолютно разные гости, которых довольно трудно представить за одним столом в других обстоятельствах.


А куда им было деваться? Я прекрасно понимала, что коктейль получается странным. Ну и что? Не разбегутся же они в разные стороны! А если бы и разбежались - еще интереснее. Мне хотелось, например, узнать, что сделает Земфира, увидев Машу Распутину. Это так забавно - наблюдать представителей разных миров, оказавшихся вместе.
Они по очереди выходили и говорили совершенно разные поздравления. Земфира, например, сказала, что не знает, кто такой Грушевский, поэтому с заключением брака поздравляет только меня, которую не просто знает, но и любит. Правда, в конце вечера она все-таки произнесла нечто примирительное: "Вы парочка, ну и все с вами понятно".
Маша поздравляла с фирменным громким хохотом. Она обычно произносит два слова, а потом хохочет на пятнадцать. Сразу понятно, что Маша довольна, счастлива и всех поздравляет. Свое распрекрасное душевное расположение Маша и ее обаятельный муж Виктор Захаров любят подкреплять дорогущими подарками.
Я все гадала, кто же не выдержит и уйдет первым: Земфира или Маша. Однако все уходили практически одновременно, далеко за полночь. Я осталась очень довольна своим свадебным спектаклем. Сегодня, правда, перестала измываться над людьми и больше не позволяю себе ставить эксперименты на близких и родных.

- Самый яркий эпизод из вашего "семейного сценария", который вы когда-нибудь расскажете внукам?

Для внуков у меня все записано на пленке! Мы снимаем с самого первого дня нашу семейную жизнь - путешествия, рождение дочери, сложные моменты в отношениях, праздники... Особенно интересно смотреть и разбирать ссоры. Мне кажется, это очень укрепляет отношения. Все собранные хроники я монтирую в эпизоды и собираю для внуков. Их уже так много, что тяжело выделить что-то одно.
Недавно, на пятилетний юбилей свадьбы, мы ездили в Италию. Поселились в старинном замке недалеко от Милана, на берегу озера Кома. Место тихое и фантастически красивое. Не случайно там повсюду дома знаменитостей: Джорджа Клуни, Донателлы Версаче...
В выбранном мной для проживания замке любил останавливаться Альфред Хичкок. Для меня так и осталось загадкой, как, сидя на этой лавчонке, на берегу озера - в месте, похожем на рай, он мог продумывать варианты насильственных сюжетов? Наверное, в идеальном убийстве тоже есть своя красота...
Для удобства перемещения мы взяли напрокат машину. В Верону поехали, чтобы посмотреть на дом Джульетты. По дороге увидели указатель на Венецию. А я никогда до этого не была в Венеции, поэтому, погуляв по Вероне, мы отправились туда. Целый вечер как безумные катались на гондоле. Я думала раньше, что это очень банально: попав в Венецию, обязательно прокатиться на гондоле. Оказывается, никакая другая лодка не дает ощущения такого скольжения. Чувствуешь себя лебедем. Хочется водить клювом по воде.
Мы проплывали мимо домика Казановы, а я не унималась - почему именно здесь, в этой вечной сырости, родилась легенда о самом знаменитом любовнике всех времен и народов? В этом есть какая-то связь: вечная сырость, вечная страсть...
Обратно возвращались уже ночью, а это триста восемьдесят километров! Конечно, такой насыщенный день нас вымотал. Но мой муж физически просто неутомим, очень выносливый человек. И не моргнув глазом, он сказал, что если у меня осталось чуть-чуть сил, мы успеем в "Ла Скала". Конечно, я валилась с ног от усталости, но признаться в этом Мише не хотела. Мы купили билеты в первой кассе, хотя сделать это за час до начала представления довольно сложно. Я была в кроссовках, замечательно удобной обуви для путешествий, но совершенно не подходящей для такого элегантного места, как "Ла Скала". Мы зашли в один из роскошных магазинов, которыми славится Милан, приоделись и уже в вечерних туалетах отправились в театр. Я, конечно, очень хотела сползти по стеночке, старалась не уснуть и не загреметь по всем прекрасным ступенькам. Наверное, это был самый приятно утомительный день в нашей семейной жизни. Фигаро - здесь, Фигаро - там.